На дворе май, но погода в этот день была вовсе не весенняя, а скорее, напоминала осень. Небо застилали серые тучи, дул холодный ветер, накрапывал небольшой дождь. Я уже не помню точно, какой был год – 2003 или 2004, но этот день остался в моей памяти на всю жизнь. Я встречал на Павелецком вокзале поезд Липецк-Москва. Из вагона вышел высокий молодой человек в легкой рубашке и с кепкой на голове. Его усатое лицо не выражало каких-то особых эмоций, вероятно, он очень спешил.
- Это тебе, – сказал он мне, вынимая из сумки небольшой полиэтиленовый пакет, и быстро направился в сторону метро.
Я же, добравшись до дома, развернул сверток и передо мной предстали два кустика анубиасов: взрослый экземпляр A. barteri var. nana и молодой отросток A. afzelii. Содержание подарка не было для меня сюрпризом, но вот внешний вид растений весьма впечатлил. Плотные листья блестели глянцем, как будто их выплавили из пластика. На них не было ни одного дефекта: ни дырочки, ни сухого пятнышка. Растения были выращены в теплице.
С этого момента я безвозвратно увлекся коллекционированием анубиасов. А неизменным помощником мне в этом деле стал все тот же угрюмый человек из поезда – липчанин Эдуард Монтай. Благодаря его опыту и, как сейчас принято говорить, связям (он активно сотрудничал с коллегами по увлечению из разных городов: Челябинска, Ростова-на-Дону, Самары, Санкт-Петербурга и пр.), нам за короткий срок удалось собрать почти все природные разновидности анубиасов, не хватало лишь одного вида – A. pynaertii.
Не смотря на общую цель – собрать коллекцию, – нас с Эдиком в этих растениях интересовали разные вещи. Меня больше увлекали исторические аспекты систематики, и я с большим нетерпением ждал соцветия каждого нового приобретенного нами анубиаса, в то время как мой друг в первую очередь был озадачен подбором условий содержания растения, чтобы добиться его устойчивого культивирования в коллекции.
Но понял я это только в 2011 году. Однажды, засидевшись поздно вечером за изучением различных манускриптов и гербариев начала прошлого века, я пришел к выводу, что оказывается A. pynaertii уже существует в нашей коллекции под названием A. hastifolia (“Аквариум” 2012/№1). О своем открытии я тут же поспешил сообщить Эдику: “Сомнения М. Махлина оправдались! Названия были перепутаны! Об этом срочно надо где-нибудь написать!” Но партнер быстро остудил мой пыл: “Ну и что? Ведь ничего не изменилось. Мы ничего не приобрели и не потеряли. От смены названия анубиас не стал менее красив, и в нашей коллекции до сих пор не хватает одного вида.”
Помимо анубиасов, Эдик обладал одной из самых больших коллекций эхинодорусов в России. И его всегда отличало то, что он любил свои растения не за названия или размер ценника, а за их внешний вид и красоту.
К сожалению, 7 июня этого года Эдуарда не стало. Инфаркт. Ему было всего 44 года и у него имелось множество планов, которым уже не суждено сбыться…
Д. Логинов, Журнал "Аквариум" №5 за 2013 год.