Имя немецкого ботаника Адольфа Энглера (Adolf Engler) хорошо знакомо любителям растений семейства Ароидные (Araceae). В частности, его перу принадлежат первоописания таких аквариумных растений, как анубиасы копьелистный (Anubias hastifolia) и разнолистный (A. heterophylla), криптокорины курчавая (Cryptocoryne crispatula), язычковая (C. lingua), длиннохвостая (С. longicauda), Верштега (C. versteegii) и многие другие. Он впервые стал при систематике растений учитывать эволюционные связи и включил в нее вымершие виды. Его многотомный труд “Das Pflanzenreich”, не смотря на некоторые ошибки и неточности (например, лагенандра Меебольда (Lagenandra meeboldii) была ошибочно отнесена к криптокоринам) до сих пор является настольной книгой ботаников-систематиков и регулярно цитируется в статьях. Несмотря на то, что Энглер умер почти 90 лет назад (в 1930 году) он оставил после себя не только книги, но и один из самых крупных в Европе ботанических садов – Берлинский ботанический сад.
Возник ботанический сад из небольшого огородика при Берлинском городском дворце в 1573 году. Однако нынешний облик он приобрел лишь под руководством Энглера в начале 20-го века, когда было принято решение перенести всю коллекцию растений из центра в пригород, где зеленые насаждения будут меньше подвержены антропогенному воздействию. В рамках данной заметки мы предлагаем вам небольшой фотоотчет о современном состоянии сада.
Уже не в первый раз убеждаемся, что февраль, пожалуй, самое удобное время для посещения Германии. Поскольку еще нет толпы туристов, то даже столица страны в сравнении с Москвой выглядит как небольшой провинциальный городишко, но в тоже время благодаря более теплому климату, уже можно наслаждаться весенним солнышком и цветением первоцветов. Подснежники в это время можно встретить практически везде, где земля не закатана в асфальт, а уж в ботаническом саду их целое море. На 43 гектарах есть, где разгуляться!
Однако все еще холодный февральский ветерок уверенно загонял прохожих в тропики, которые разместились в целом комплексе оранжерей, который состоит из основной экспозиции, объединяющей в своем составе различные климатические зоны соединенные внутренними переходами, и двух отдельно стоящих помещений.
Ожидания от ботанического сада Берлина были слишком большими. Очень хотелось увидеть в культуре таких “дочек” Энглера, как криптокорину ржавую (C. ferruginea) или устериану (C. usteriana) и прочую водную экзотику. В действительности все оказалось вполне обыденно, но просчитано до миллиметра с немецкой точностью: красивые экспозиции из широко распространенных растений. Оранжереи скорее являются местом отдыха горожан, а не предметом удивления и восхищения для привередливого коллекционера.
Одни из фаворитов Энглера – растения семейства Ароидные (Araceae) разбросаны по различным экспозициям мелкими вкраплениями. Так среди эпифитов затесались антуриумы Бейкера (Anthurium bakeri) и лазающий (A. scandens), в тропическом лесу – лагенандра яйцевидная (Lagenandra ovata), лазия колючая (Lasia spinosa) и аглаонема ребристая (Aglaonema costatum), a дракункулюс обыкновенный (Dracunculus vulgaris) и вовсе оказался в папоротниках. В небольшом закутке с водными растениями – криптокорина спиральная (C. spiralis) и Вендта (C. wendtii). Ароннику (Arum sp.) теплица вообще не нужна – он греется в лучах февральского солнца на улице.
Орхидеи в ассортименте, причем не витрин цветочных магазинов, а природных биотопов самых удаленных уголков планеты. Однако цветущих не так много.
Хищники, суккуленты, снова ароидные в виде эндемика Борнео – схизматоглоттиса сверкающего (Schismatoglottis scintillans).
Традиционно для этого времени года в оранжереях цветут рододендроны и различные верески.
Не отстают и экзотические фрукты. И если цветение ананаса (Ananas comosus) мы видим не в первый раз, то сам факт того, что питахайя (или драгон-фрукт) оказалась кактусом, явился для нас открытием.
К сожалению, бассейн с викторией был без воды и на реконструкции. Через прозрачные двери можно было лишь увидеть строительные работы вдоль всего контура водоема и огромные треугольные листья циртоспермы Джонстона (Cyrtosperma johnstonii). На нижнем этаже под бассейном – тоже стройка. На подобии публичных океанариумов сейчас там создаются биотопы различных регионов. Среди уже готовых композиций, из-за тусклого освещения, в удобоваримом качестве нам удалось снять лишь “Юго-западную Индию” и “Коралловый риф”.
Прогресс медленно проникает в это царство тропиков. Затеняющие от яркого солнца экраны выдвигаются с таким скрипом, что кажется, что это рушится стеклянная крыша оранжереи и надо срочно бежать и спасться. С чем связана эта ситуация – непонятно. Может быть потому, что настоящий хозяин уже давно покоится под большим серым камнем в нескольких десятках метров от своего творения. Последние годы жизни Адольф Энглер, хотя и не исполнял уже обязанностей директора ботанического сада, до самой смерти жил на его территории вместе с женой Марией в собственном доме, который благополучно пережил все бомбардировки Второй мировой войны и стоит на своем месте по сей день…
