Еще несколько лет назад часть знакомых мне аквариумистов стали увлекаться видовыми бегониями из Юго-Восточной Азии. Растения поступали в нашу страну по тем же каналам, что и буцефаландры и криптокорины, и представляли собой дикий сбор. Я к этому увлечению относился скептически, поскольку никак не мог отделаться от образа бегоний со школьных подоконников из своего детства – огромные лопухи с ворсистыми и хрупкими черешками. При этом во время путешествий в тропики мне часто встречались бегонии и даже миниатюрные виды, но как правило, я проходил мимо, считая, что такую “нежнятину” будет трудно содержать в сухом воздухе обычной квартиры, а во влажных тепличках свободного места уже не осталось.

Кардинальные изменения в сознании по отношению к бегониям со мной произошли после посещения московских орхидейных выставок-продаж. Помимо цветов для аристократов, там продавались и бегонии, большинство из которых стоили значительно дешевле основных экспонатов выставки. Увидев огромное разнообразие окраски листьев бегоний, я приобрел пару видов. При выборе учитывал три основных параметра: внешний вид, небольшие размеры и способность выдерживать сухой воздух. Оба приобретения не разочаровали, но сегодня подробнее остановлюсь на одном из них – бегонии Клеопатры (Begonia cleopatrae).

«Тайное всегда становится явным!»

Драгунский В.Ю.

Но иногда все же случаются исключения… Особенно если это касается загадок растительного мира. В точности невозможно посчитать, какое количество тропических растений без названия гуляет в наши дни в коллекциях как любителей, так и ботанических садов. Почти каждый аквариумист или комнатный цветовод хотябы раз в жизни задавался вопросом: “как называется мое растение?”. А оказавшись в тропическом лесу, этот вопрос приходится задавать себе на каждом шагу. Хорошо известно, что вся современная систематика растительного мира строится на основе морфологии соцветия, и поэтому для надежного определения необходимо добиться цветения зеленого питомца. Но с последним часто возникают трудности…

На днях одной из таких загадок стало меньше, о чем, переполняемый эмоциями, я спешу сообщить и вам, а заодно продемонстрировать в очередной раз невероятную красоту природы. В этот раз мы определяли очередную орхидею с Вьетнамского острова Фукуок.

Мы рады сообщить, что после долгой подготовки и обсуждений на днях был запущен новый проект создания Европейского Общества любителей растений семейства Ароидные (European Aroid Society)!

Данная организация явлется европейским аналогом хорошо известного Международного Ароидного Общества (International Aroid Society), которому в этом году уже исполняется 43 года. Все эти годы ботаники и любители объединившись выпускали настоящий научный журнал «Aroideana», а также небольшой вестник «The IAS Newsletter».

Тропики Юго-Восточной Азии не перестают радовать и удивлять любителей домашних аквариумов и флорариумов новыми растениями. Постоянно в сборах диких растений попадается что-то эдакое и необычное. Вот и мы в 2019 году в тепличке одного из наших гидов по острову Суматра заприметили некрупное растение с овальными листьями очень яркой окраски. Очертания центральной жилки и четкие темные пятна на нежном салатовом фоне были настолько контрастными в свете люминесцентных лам, которыми освещался рукотворный стеклянный сосуд, что казалось, что и сами растения имеют какое-то неземное происхождение. Мы были настолько заворожены этой картиной, что как только выяснилось, что гид отказывается брать с нас деньги за свои услуги, тут же предложили купить у него пару кустиков этих удивительных растений за любую озвученную сумму.

Так мы познакомились с новыми для нас растениями рода Ардизия (Ardisia). Однако «красотки» не спешили открывать нам свои секреты и тайны. Оказалось, что несмотря на то, что род насчитывает более 700 видов, большинство его представителей имеют совершенно обыденную окраску листьев без какого-либо запоминающегося рисунка. Все фотографии с растениями похожими на нашу покупку, которые мы находили в Интернете, в подписи содержали в качестве видового эпитета либо две буквы «sp», что означает «неопределенный вид», либо и вовсе носили другое родовое наименование - «Labisia». Под некоторыми фотографиями также часто фигурировало народное название «Turtle back», что подчеркивает сходство между рисунком на листьях с окраской нижней части панциря черепах. Это конечно забавно, но какой-то информации о происхождении и условиях обитания растения не дает. В рамкой данной заметки мы поделимся нашим опытом общения с этими удивительными растениями, который мы накопили с момента покупки.

Что из себя представляет криптокорина Вонгсо (Cryptocoryne wongsoi)? На внешний вид – ничего особенного! Та же криптокорина понтедериелистная (Cryptocoryne pontederiifolia), только по-новому! Оба растения – эндемики северной части острова Суматра. Первое описано учеными в 2016 году, а второе – в 1863! Полтора века скитаний в безвестии или 150 лет жизни в раю? Каким образом растение, живущее в природе всего лишь в нескольких сотнях километров от таких мегаполисов как Сингапур и Куала-Лумпур, оставалось незамеченным?

Возможно, ответы хотя бы на часть этих вопросов вы найдете в нашем новом видеоролике. В своем путешествии мы оказались первыми белыми людьми, которые увидели криптокорину Вонгсо в ее естественной среде обитания.

Zamioculcas zamiifolia, «Zanzibar gem», «ZZ plant», «Zuzu plant» и т.д. От этого «Z» уже звенело в ушах, когда мы только собирались на остров Унгуджа Занзибарского архипелага, и поэтому неудивительно, что одной из целей путешествия явился поиск в природе «Жемчужины Занзибара». Однако время шло, и за неделю пребывания на Унгудже уже казалось, что почти не осталось неизведанных уголков острова, а знаменитое комнатное растение встречалось только на подоконниках и клумбах отелей. Обследование излюбленных мест ароидных растений – тенистых участков леса и пойм рек не привели к желаемому результату. В голове уже отчетливо формировалась мысль, что освоение территорий острова человеком смогло истребить даже такое неубиваемое растение. К счастью, предпоследний день путешествия развеял эти печальные соображения – мы просто не там искали.

Замиокулькас замиелистный – не типичный представитель семейства Ароидные (Araceae), скорее он напоминает суккуленты (мясистые черешки листьев и листовые пластины, способность сбрасывать последние при недостатке воды, а затем их вновь отращивать), а привычное место обитания суккулентов – это засушливые регионы, пустыни и т.д. Небольшой остров Квале (Kwale Island), расположенный в нескольких километрах от Унгуджи является именно таким местом. Большую часть площади острова из 7 кв. км. составляют песчаные дюны, затопляемые во время приливов.

Шри-Ланка – загадочное место! Иногда кажется, что этот остров является «черной дырой» биологических видов нашей Планеты. Нарушая пространственно-временной континуум, здесь, то исчезают, то появляются новые жизненные формы. Достаточно лишь вспомнить криптокорину Вазера (Cryptocoryne waseri), которую обнаружили впервые на Шри-Ланке в 1990 году, а уже через 10 лет единственным местом ее обитания стали лишь коллекции любителей. На острове активно ведется сельскохозяйственная деятельность, а ареалы некоторых видов составляют лишь несколько сотен квадратных метров, что неизбежно влечет за собой досадные потери. Но не будем зацикливаться на грустном, есть в жизни акваботаников и приятные события, связанные со Шри-Ланкой! Одно из них – недавняя находка нового вида лагенандры!

В начале марта 2021 года ланкийскими ботаниками была опубликована статья в журнале Phytotaxa с описанием лагенандры ваямбской (Lagenandra wayambae). Новое растение было обнаружено в небольшой природоохранной зоне Walawwewaththa Wathurana Environmental Protected Area, что находится всего лишь в 70 км к юго-востоку от столицы страны – города Коломбо.

Тифонодорум Линдли (Typhonodorum lindleyanum) – харизматичный представитель семейства Ароидные (Araceae), который имеет множество других ассоциативных названий, например, «водный банан», «подарок ветров» и др. Похожий внешне на обычный банан (Musa sp.) и непреклонный к природным катаклизмам он является желанным гостем не только экспозиций ботанических садов по всему миру, но и часто встречается в частных коллекциях любителей. Последних, как правило, останавливают лишь гигантские размеры растения, которые могут превышать отметку в 2 м в высоту, и поэтому содержание такого питомца требует наличия большого свободного пространства.

В природе тифонодорум встречается на островах восточного побережья Африки в Индийском океане, самым крупным из которых является Мадагаскар. На родине лемуров мы пока еще не были, но уже можем сравнить ситуацию с распространением тифонодорума на островах Сейшельского и Занзибарского архипелагов. Если на первых островах это растение используется лишь в декоративных целях для оформления водоемов в публичных местах, то на вторых – оно встречается повсеместно, включая придорожные дренажные каналы. Такая разница может быть обусловлена как большей удаленностью Сейшелл от Мадагаскара, так и значительным отставанием Занзибара в экономическом и социальном развитии. Занзибар, несмотря на развитие туризма в последние годы, до сих пор остается очень бедной страной, а его население часто голодает. В тоже время, тифонодорум Линдли содержит большое количество крахмала, которое может быть использовано в пищу бедными слоями населения, но с одной оговоркой – растение ядовито и требует особой подготовки перед использованием в пищу. Сегодня мы рассмотрим все тонкости использования тифонодорума в занзибарской кухне.

Отправившись в джунгли Юго-Восточной Азии, вы наверняка повстречаете растущих почти в любой заболоченной местности или по берегам лесных ручьев средних размеров зеленые кустики. Растения не похожи на широко распространенные в аквариумах криптокорины и буцефаландры, но, на первый взгляд, кажутся пригодными для подводного содержания. Возможно, многие уже догадались - речь идет о хомаломенах (Homalomena). Представители этого рода также относятся к семейству Ароидные (Araceae) и насчитывают по приблизительным оценкам около 500 видов (для более подробной информации, см «Под знаком луны»). Именно такой многочисленностью, а также непритязательностью к условиям произрастания, можно объяснить их широкое распространение.

Практически из каждого путешествия мы привозили по кустику хомаломены “на пробу”. Однако все отдельные попытки загнать эти растения под воду всегда заканчивались провалом, а вот условия влажных оранжерей пришлись теплолюбивым гостьям по вкусу! Более того, в палюдариумах многие виды хомаломен чувствуют себя настолько хорошо, что с какого-то момента начинают превосходить в размерах своих природных соплеменников. С одной стороны всегда приятно, когда растение хорошо себя чувствует и растет, с другой – может возникнуть проблема с нехваткой места, если вы, конечно, не владелец собственного зимнего сада с искусственным водоемом. Как оказалось, существует два основных пути решения такого затруднения…

Панхакс Пляйфера (Pachypanchax playfairii) – это небольшая щучка семейства Аплохейловые (Aplocheilidae). Эндемик островов восточного побережья Африки, любимый обитатель домашних аквариумов и многое другое. В феврале 2020 г нам улыбнулась удача наблюдать за этой рыбкой в природе, что позволило составить детальную картину ее биотопов (см. статью «Карпозубые эндемики Сейшельских островов»). Сейчас же для полноты информации мы публикуем статью В. Милославского об аквариумном содержании панхакса Пляйфера. Впервые эта публикация вышла в свет на страницах журнала «Аквариум» в 2009 г.

Сейшелы, Занзибар, Мадагаскар – экзотические острова с завораживающими пейзажами и самобытным этносом, мечта путешественника-натуралиста, жаждущего впечатлений нувориша и экспрессивного любителя активного отдыха. Но в контексте статьи нас эти места интересуют не в качестве заманчивого туристического объекта, а как родина одной очень интересной рыбешки, которая водится в здешних водоемах. Известность она получила давно, определенное время пользовалась популярностью, но затем почти ушла в небытие, будучи оттесненной в глубокую тень аквариумистских приоритетов более нарядными и удачливыми конкурентами. Речь идет о панхаксе Пляйфера (Pachypanchax playfairii), или щучке Пляйфера (в принципе, в соответствии с зоономенклатурным Кодексом, более корректно написание ее научного названия с одной «i» в окончании, но чаще встречается именно с двумя).