Мало половин

Мало, мало половин

Я открываю мир других... криптокорин!

Вот такой куплет я “сочинил” для интернационального индонезийско-голландско-датского коллектива исследователей растений рода Криптокорина (Cryptocoryne). Уже на протяжении многих лет по нескольку раз в год S. Wongso, J.D. Bastmeijer и N. Jacobsen представляют миру новые виды. В этот раз это произошло на страницах немецкого аквариумного журнала Aqua Planta, а их “жертвами” оказались два обитателя притоков самой длинной реки Индонезии – Sungai Kapuas. Эта водная артерия берет свое начало в середине острова Калимантан и несет свои воды к западному побережью, пересекая всю провинцию Западный Калимантан (West Kalimantan).

Обе новые криптокорины были отнесены к природным гибридам, поскольку обладали нулевой фертильностью пыльцы. Обнаружены они были в небольших популяциях на границах соприкосновения ареалов своих родительских форм. Далее предлагаю познакомиться с каждым растением в отдельности.

«Мал золотник, да дорог»

Любовь к дварфизму или карликовости аквариумной флоры по своей одержимости сходна с поклонением к альбиносным жизненным формам у народов Африки. Каждое десятилетие возникают новые споры в попытке ответить на вопрос: какое же водное растение является самым маленьким на свете? Причем, как правило, эти “миниатюры” стоят баснословных денег по сравнению с обычными растениями. Так еще в начале двухтысячных годов многие коллекционеры анубиасов обсуждали на форумах и сравнивали размеры минатюрных сортов карликового анубиаса “Petite” и “Bonsai”. Причем первый из них в то время был широко представлен в продаже, а второй уже стал коллекционной редкостью и передавался из рук в руки среди любителей. Оба сорта были получены в результате генных мутаций, вызванных искусственным целенаправленным гамма-облучением.

Во втором десятилетии нынешнего века селекционеры вывели еще две более маленькие разновидности анубиаса - “Chilli” и “Pangolino”, и опять завязался спор: кто же из них самый маленький? Мы этот батл пропустили, но сейчас решили частично наверстать упущенное и рассказать вам хотя бы об одном карлике – анубиасе “Чили” (Anubias “Chilli”).

«Здесь нет времени. Это место в межвременье; место, где тени отменены, а время затаило дыхание».

Стивен Кинг

Для того, чтобы представить себе жизнь в австралийском Квинсленде, достаточно посмотреть любой американский вестерн. Несмотря на тропический климат, бόльшая часть штата представляет собой пустынное и безжизненное редколесье (буш по австралийски) с вкраплениями малочисленных поселений людей.

Наша история началась почти 150 лет назад, когда молодой англичанин Уильям Ханн (William Hann; 1837–1889) отправился на север в сторону полуострова Кейп-Йорк на поиски золота. К северо-западу от места высадки капитана Джеймса Кука (ныне города Куктаун) он обнаружил небольшую речку, текущую в сторону океана, а в ее бассейне – месторождения золота. Но посчитав их недостаточными для коммерческой добычи, вернулся в Таунсвилл, где при загадочных обстоятельствах погиб спустя 17 лет во время ночного купания в море. Ныне река носит имя Ханна, а мы с Лизой в 2018 году решили проверить, действительно ли ее богатства так незначительны.

«Пикачу живут стаями в лесах. Электричество запасается в щеках покемона»

«Когда опасность подходит близко, Пикачу бьёт врага током с помощью маленьких электрических мешочков в своих щеках»

Долгое время я полагал, что Пикачу – это вымышленное существо, которое населяет только компьютерные игры и мультипликационные фильмы, пока не встретился с ним сам. Все, что писали японские дизайнеры – правда! Пикачу живут стаями в лесах, а когда их жизни угрожает опасность, рассыпаются на множество маленьких новых Пикачу.

Мне попалась индонезийская версия Пикачу, которая имела красно-зеленый окрас, а не желтый, как полагается жителю страны Восходящего Солнца. Тропическое растение схизматоглоттис Пикачу (Schismatoglottis sp. "Pikachu") прибыло ко мне летом прошлого года от Сергея Бодягина из Оханска, который к тому времени уже приручил и успешно размножил это заморское чудо. Впервые же схизматоглоттис был обнаружен японцем Kazuya Nakamoto в лесах Западного Калимантана.

Лазия колючая (Lasia spinosa) широко распространена в Юго-Восточной Азии от Индии до Папуа-Новой Гвинеи. Обычно это растение с колючими черешками и характерными рассеченными листьями селится по берегам рек и дренажных каналов. Подробнее с лазией можно познакомиться в статье “Колючая падчерица Джорджа Твейтса”. Сейчас же я хочу рассказать о необычной неотенической форме этого растения, а также о явлении неотении в целом.

Впервые с необычной лазией мы познакомились в 2015 году на острове Шри-Ланка. Огромные кусты высотой выше пояса имели нерассеченные трехлопастные листовые пластины, как у молодых десятисантиметровых побегов. Признаюсь, что в этих растениях я даже сперва и не признал лазию, подумав на какого-то абстрактного незнакомого мне представителя семейства Ароидные (Araceae). Тем не менее, сделав несколько фотографий, я прихватил с собой небольшой отросток.

«Факты, как бывает часто, опровергают теорию»

Жюль Верн

Настало время брать курс на Москву. Следуя поговорке “в гостях хорошо, а дома лучше”, мы уложили чемоданы в багажник светлого хэтчбека и поехали в сторону города Пеканбару, где нас ждал самолет, отправляющийся на материк. Водитель не понимал по-английски ни слова, но с переменным успехом использовал смартфон в качестве переводчика. Несмотря на этот недостаток, у него было другое уникальное достоинство – он знал несколько ручьев с криптокоринами, расположенными недалеко от дороги.

В первый раз машина остановилась, не доехав нескольких километров до деревни Укуй (Ukui). Обочина у дороги практически отсутствовала, и пролетающим мимо грузовикам с плодами масличных пальм приходилось выезжать на встречную полосу, а нам внимательно следить за ситуацией на дороге при открывании дверей. Тем не менее, начинающийся непосредственно от дороги лес, а также пересекающий ее ручей, обещали много интересного.

Пробираясь к новому биотопу криптокорины Нура (Cryptocoryne nurii var. nurii) за нашим проводником Вилли, я была не сильно довольна тем, что этот биотоп опять располагался на плантации масличных пальм. Да и двигаться сквозь высокую траву по влажной почве было, признаться, страшновато. Такое место прекрасно подходило в качестве местообитания змей и пиявок. Радовали только новенькие желтые сапожки, которые вполне надежно защищали раненые ноги хотя бы от кровососущих червей.

Несмотря на мои мрачные мысли, сам биотоп оказался очень живописным и удобным для исследования – ручей, в котором росла криптокорина, можно было перепрыгнуть. Многочисленные мелькающие по дну тени и сверкание чешуи в толще воды предвещали нам интересную рыбалку.

В надежде на скорое окончание режима самоизоляции, сегодня мы завершаем наше путешествие по оранжереям Главного Ботанического Сада в Москве. На десерт у нас семейство Ароидные (Araceae). Причем мы пройдем в стороне от криптокорин и анубиасов, а уделим внимание редким для аквариумистов растениям.

На седьмом месте “ароидного хитпарада” сегодня у нас расположилась нежно розовая кевия Ридли (Kiewia ridleyi). Еще совсем недавно растение относилось к роду Пиптоспата (Piptospatha), но с легкой руки Питера Бойса (Peter Boyce) была переименована в кевию. Назван род в честь малазийского ботаника Dr. Ruth Kiew. В природе кевия Ридли обитает на Малайском полуострове. В процессе цветения она теряет верхнюю часть покрывала соцветия, а именно, в момент созревания мужских цветков.

«Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни чёрных соболей сибирских, ни ожерелья бурмицкого, ни венца самоцветного, ни тувалета хрустального, а привези ты мне аленький цветочек, которого бы не было краше на белом свете».

С. Аксаков

Окрестности Ренгата напоминают большой ботанический сад под открытым небом. Оставив одну пальмовую плантацию с криптокориной кордатой (Cryptocoryne cordata var. wellyi), мы отправились к следующим сельскохозяйственным посадкам, расположенным недалеко от населенного пункта Pematang Reba. Пематанг Реба – активно растущая деревня на транссуматранской автомагистрали, и благодаря удачному расположению стремится отобрать у Ренгата право считаться столицей округа Верхняя Индрагири (Indragiri Hulu). На въезде на территорию пальмовой плантации стоял шлагбаум. Однако хватило всего лишь одного взмаха руки Вилли, чтобы шлагбаум пошел вверх, освобождая нам путь к криптокоринам.

Ручей с кристально прозрачной водой протекал по краю плантации. Масличные пальмы (Elaeis guineensis) были уже в годах, но судя по выкошенной траве, за ними продолжали ухаживать. Посадка разреженная, что обеспечивало почти беспрепятственный доступ солнечных лучей к воде. Русло ручья состояло из чередующихся небольших ям глубиной 0.5-1.0 метра, которые соединялись перекатами с быстрым течением. На перекатах на мелководье рос Элеохарис игольчатый (Eleocharis acicularis), радуя глаз яркой зеленью.

На пароме мы прибыли на индонезийский остров Вех когда солнце уже клонилось к горизонту. На следующий день мы арендовали скутер и принялись изучать местные ландшафты гористого острова. Спустя какое-то время мы обнаружили речку и указатель гласивший «Waterfall». На то, чтобы добраться до так называемого водопада, потребовалось немало времени, камни тропы были мокрыми и скользкими, я все время смотрела под ноги в ожидании пиявок. 

На обратном пути мы приступили к изучению фауны этой реки. И надо сказать, что здесь было на что посмотреть. Русло реки на своем протяжении создавало весьма разнообразые биотопы, которые и освоили весьма разношерстные коллективы. Пройдя по камням и заводям, прошмыгнув под каменным мостом, река послушно входила в искусственные бетонные берега. Здесь она текла медленно, хорошо прогревалась и была полна зеленых водорослей. Сразу было видно, что рыбы тут есть и их не мало.