Конец февраля и начало марта – традиционное время проведения орхидейных экспозиций в Главном Ботаническом Саду (ГБС) в Москве. После зимней спячки просыпаются цимбидиумы (Cymbidium), почувствовав увеличение светового дня и тепло весеннего солнышка. Эти крупные орхидеи не оставят равнодушным никого. Пестроцветием наполняются зеленые джунгли Фондовой оранжереи. Но нынешний високосный год оказался богатым на сюрпризы, причем не только в негативном смысле, в основном связанным с эпидемией коронавируса и ее последствиями. Ранняя весна дала толчок цветению не только цимбидиумов, но и многих других тропических и субтропических растений.

В начале марта мы посетили Фондовую оранжерею, где ее сотрудники Сергей Барынин и Виктория Дрокина устроили для нас замечательную экскурсию. В настоящее время оранжереи закрыты для посетителей, и я предлагаю всем, кто не был в ГБС весной, отправится вместе с нами на фотоэкскурсию в этот тропический рай. А в качестве Пролога или Аперитива (кому как удобнее) пройтись по орхидеям.

Все свое сознательное детство я провел в городе Кирове – не самом большом по российским меркам населенном пункте, но со статусом областного центра. В любом случае, детство – это самая счастливая пора в жизни почти каждого человека, где бы он не жил. Я в этом смысле не стал исключением. Как каждый советский мальчуган бегал по стройкам, гаражным кооперативам, воинским частям, свалкам в поисках всяких интересных штуковин, а также приключений на свою пятую точку. Не без этого. Но помимо этих достаточно стандартных воспоминаний, в моей памяти навсегда останется аквариум моего отца. Ничего особенного – элодея, роголистник и красные меченосцы. Последних отец разводил и иногда сдавал в соседний магазин за денюжку. Городской зообизнес своим аквариумным ассортиментом не радовал. Достать валлиснерию уже было очень непросто. Не помню, какими путями она оказалась в нашем аквариуме, но это было огромное событие. Каждое утро я первым делом бежал смотреть, насколько за ночь подросло это “винторогое” растение.

Ездить на рынки в нашей семье было непринято. Все необходимое выращивали в огороде. Но однажды это случилось. Как такового птичьего рынка в городе не было. Вся живность продавалась в небольшом уголке на Центральном рынке. Именно там мы купили самое удивительное растение – водяной салат или пистию телорезовидную (Pistia stratiotes). Последних слов я, конечно, тогда не знал. Салат водяной! Плавает по воде без всякого грунта! Казалось, что в тот момент ничего более удивительного не может быть на всем белом свете.

Переправляясь на пароме через реку Джардин я думала лишь о том, что в этой реке наверняка прячутся заветные голубоглазки и о том, как их поймать при помощи сачка в столь полноводной реке населенной крокодилами. Смесь страха и желания открытий, нового и неизвестного – странные, но интересные ощущения. Прикормив немного рыб и налюбовавшись кувшинками, растущими возле берега, я начала рыбачить. В реке нам опять попались радужницы, к этому моменту мы выловили их так много, что уже перестали ими интересоваться вовсе. Похожи были радужницы на Melanotaenia splendida. В тоже время я заметила в прозрачной воде двух рыбок, держащихся отдельно, они были меньше размером и совсем не были похожи на крупных радужниц. Поймать их было не так просто, но в конце концов мне это удалось.

Это оказались рыбки рода Craterocephalus, обладатели удивительно симметричных спинного и анального плавников, очень маленького, аккуратного ротика и небольшого размера (до 7 см). Я и предположить не могла, глядя на них, что этот род также относится к отряду атеринообразных (Atheriniformes), как и радужницы и голубоглазки.

Обычно говоря о растениях, мы подчеркиваем их особенности строения или красоту соцветий, которые остаются в наших воспоминаниях. Но существуют и более редкие ассоциации. В частности, такие нежные цветы, как белые кувшинки, навсегда останутся в моей памяти связанными с некоторыми особенностями животноводства в Австралии. Хотя казалось бы это совершенно несвязанные вещи, вся череда событий, о которых я хочу рассказать в этой заметке, была не случайна. Австралия занимает второе место в мире (после Бразилии) по экспорту говядины; годовой доход от этой деятельности составляет около 1 млрд. австралийских долларов. В тоже время, только в одном австралийском штате Квинсленд произрастает 16 видов кувшинок (род Nymphaea) из пятидесяти известных.

Во время своего путешествия из города Кэрнс к оконечности полуострова Кейп-Йорк по дороге Peninsula Developmental Road мы с супругой наблюдали небольшие пруды заросшие кувшинками. Трудно сказать, какое эти водоемы имеют происхождение (естественные или созданные человеком), но почти во всех случаях они располагались на огороженных пастбищах крупного рогатого скота, которые были не всегда благополучны. Но обо всем по порядку…

Каждый раз через какое-то время после возвращения из очередного путешествия по тропическим регионам нашей Планеты, я разбираю отснятый фотоматериал и добавляю избранные снимки в фотогалерею нашего сайта. Около двух недель назад я решил проделать эту, на первый взгляд, нехитрую процедуру для нашего с супругой путешествия в австралийский Квинсленд, которое состоялось осенью 2018 года. Все шло своим чередом, пока я не наткнулся на фотографию с длиннолистным водным растением, напоминающим валлиснерию или бликсу. Растение имело несколько цветоносов, один из которых уже находился в стадии плодоношения. Однако общий вид генеративных органов совершенно не подходил ни для одной из первых двух версий.

Две следующие ночи я был одержим этой фотографией – загадочные соцветия не выходили у меня из головы. Что же это может быть за растение? В поисках ответа я набрел на сайт департамента окружающей среды и науки Квинсленда. Данный интернет-ресурс не содержит фотографий, однако на нем перечислены латинские наименования всех известных растений штата, причем списки упорядочены по достаточно небольшим районам, что значительно позволяет сузить круг поиска. В итоге, две ночи рассматривания гугл-картинок все-таки дали результат. На фотографии изображен Цикногетон сомнительный (Cycnogeton dubius)! Согласно литературным данным это растение и, в целом, род Cycnogeton, насчитывающий всего 8 видов, в природе обитает в Австралии и Новой Гвинее.

Я задыхаюсь от нежности,

От твоей-моей свежести,

Я помню все твои трещинки,

Пою твои-мои песенки.

«Земфира»

Если вы обратили свое внимание на лагенандру керальскую (Lagenandra keralensis) и решили обязательно приобрести ее себе в коллекцию, то во избежание ошибок вы должны знать об этом растении буквально все! Даже самые незначительные детали, как поет в своей песне знаменитая российская певица! В Индии, откуда происходит наш объект вожделения, тоже есть множество артистов и интересных песен, но разобраться в индийской музыке бывает крайне не просто. Тоже самое и с растениями! В одной из своих предыдущих заметок я уже писал об открытой в 2018 году в индийском штате Керала лагенандре черупузхой (Lagenandra cherupuzhica), которая лишь совсем незначительно отличается от другого более популярного вида – лагенандры Меебольда (Lagenandra meeboldii). Хотя лагенандра керальская (Lagenandra keralensis) и была открыта на 17 лет раньше, за эти годы она успела “поводить за нос” и обдурить множество как российских, так и европейских аквариумистов.

Дорогие читатели, спешим уведомить вас, что мы создали маленькую, но симпатичную страничку в Инстаграме. Что там будет? Больше фото и меньше слов, чем на сайте. Расскажем о растениях, рыбках, путешествиях, океанариумах, зоопарках, ботанических садах и немного о нашей профессиональной жизни (Дмитрий расскажет на Конференции во Франции о синтезе «сэндвичей», а Лизавета будет изучать отолитное термомечение рыб там, куда закинет судьба). Пока информации на странице мало, но мы будем над этим работать. Уже в начале февраля собираемся радовать вас новыми фотографиями! Наши координаты — aquaflore.ru и #aquaflore #LizaDima #ЛизаДима.

Узнать нас можно по фотографии нежного псевдомугила Гертруды и названию странички соответствующему адресу нашего сайта.

Рутина поглотила нас сразу по возвращению с острова Суматра, да и поездка была не из простых, нужно было отдохнуть после такого «отпуска», поэтому первая статья о рыбах этого региона появилась на свет лишь сейчас. Но, как известно, – лучше поздно, чем никогда. А потому, дабы не растекаться мыслью по древу, начнем с главного. А какая ихтиологическая находка может стать главной на Суматре? Конечно же суматранский барбус! Эта находка не была внезапной, скорее она была выисканной и заслуженной в конце сложного и не во всем приятного путешествия. В завершающей части нашей поездки мы прилетели в город Пеканбару (столицу провинции Риау), который находится почти в самом центре острова и оттуда доехали на машине до небольшого экваториального городка Ренгат, где нас ждал замечательный проводник Вилли (Willy Kwok), обещавший показать места обитания нескольких новых для нас видов криптокорин.

Этот удивительный человек вообще заслуживает отдельного рассказа, но так как цель статьи все-таки другая, то ограничусь лишь парой строк. Много ли вам знакомо людей про которых можно сказать, что они интеллигентны в полном смысле этого слова? Мне нет, хотя я и работаю в научном институте (который так или иначе, но обусловливает определенный контингент сотрудников), но Вилли – один из них. Удивительно тактичный и приятный мужчина, он даже отказался брать деньги за свою работу гидом, хотя все условия были оговорены заранее. Мы получили настоящее удовольствие от общения с этим человеком, живущим в совершенно ином мире, на другом конце планеты, но так близкому нам по духу.

Погода преподносит очередные сюрпризы – снега на Новый Год в Москве не будет и можно не мечтать. Максимум на что стоит рассчитывать – это дождь! От безнадежности я решил помечтать о тропиках, ну или на худой конец – о субтропиках. К тому же эти мечты куда более реалистичны, чем снег. Еще в конце августа уходящего года, мы с супругой посетили настоящий субтропический сад. Расположен он в подмосковной деревне Рябцево в 30 км на юг от МКАД, а хозяин сада – научный сотрудник Института биоорганической химии Российской Академии Наук Роман Кунецкий.

Впервые с Романом я познакомился более 15 лет назад – он, будучи студентом первого курса Высшего Химического Колледжа, выполнял под моим руководством курсовую работу по неорганической химии. И синтезировали тогда мы вовсе не кокосы и не бананы, а октаэдрические кластеры железа. Полгода пролетели очень быстро, Роман защитил свою работу “на пятерку” и пошел дальше своим путем. И вот в 2019 году мы встретились вновь, но теперь уже совершенно по другому поводу. Несколько лет назад Роман решил организовать на своем дачном участке субтропический лес! Под открытым небом и обязательным условием было то, что все растения должны зимовать на тех же местах, где они растут летом!

Индонезийская Суматра является шестым по размеру островом в мире, вся территория которого располагается в экваториальной зоне. Нулевая параллель пересекает его почти посередине. Несмотря на то, что в результате сельскохозяйственной деятельности человека девственных лесов здесь осталось не так много, остров по-прежнему является настоящей кладовой эндемичной тропической флоры и фауны.

С 13 по 26 октября наша бесстрашная команда в составе двух человек предприняла попытку изучить природные богатства Суматры с разных сторон. Для этого мы посетили дикие и малодоступные джунгли на севере острова, а затем посредством двух авиаперелетов и длительного автопробега пересекли экватор и исследовали бесконечные плантации масличных пальм (Elaeis guineensis) и гевеи бразильской (Hevea brasiliensis) в южном полушарии.