Для меня эта история является странной. Обычно маркетинговые ходы в сфере аквариумных растений являются логичными и легко предсказуемыми. Например, стоило только появиться на свет меристемной криптокорине Фламинго (Cryptocoryne sp. Flamingo) как она тут же завоевала прилавки аквариумных супермаркетов несмотря на то, что очень капризна в содержании. Ради столь приятной нежно-розовой окраски листьев можно и перетерпеть данный недостаток. Напротив, «призраки» красной криптокорины понтедериелистной (Cryptocoryne pontederiifolia) уже на протяжении десятка лет бродят по просторам Интернета и никак не найдут своих почитателей. Легкость культивирования даже при подводном содержании, более миниатюрные размеры в сравнении со своей зеленой формой, выразительный штриховой орнамент подводных листьев – лишь малая доля из множества положительных черт данного растения. Странно…

Природное происхождение – еще один плюс красной формы криптокорины понтедериелистной с точки зрения чистоты природных видов, но видимо не для производителей аквариумных растений. Стоимость зеленой формы этого широкораспространенного растения ничтожна и на этом сложно построить высокодоходный бизнес, что, возможно, отразилось и на распространении красной разновидности. История темная…

Еще в предыдущей нашей заметке, посвященной новой филиппинской криптокорине Паглауана и Понтераса (Cryptocoryne paglaterasiana), я заметил, что авторы публикации относят криптокорину карликовую (Cryptocoryne pygmaea) к эндемикам острова Минданао. В тоже время, моменты, как мы с Лизой собирали последнюю криптокорину на севере другого филиппинского острова - острова Палаван, еще не стерлись из моей памяти. Загадка криптокорины карликовой мучала любителей этих растений целый век. Еще в далеком 1919 году американский ботаник Элмер Дрю Меррилл (E.D. Merrill) собрал это растение на реке Sax в провинции Zamboanga на западе острова Минданао. В наследство любителям криптокорин Меррилл оставил только гербарный образец. Много копий было сломано в поисках живых растений, исследователи начиная с Де Витта и заканчивая Бастмайером предпринимали попытки обнаружить криптокорину карликовую на Минданао, но все они были безуспешными.

В 1999 году Бастмайер нашел похожее на гербарный образец растение на севере острова Палаван. Более 20 лет после этого было принято называть это растение криптокориной карликовой. В ноябре 2016 года мы с Лизой повторили путешествие Бастмайера и обнаружили «пигмею» сразу в нескольких речках и выявили негативные антропогенные факторы, влияющие на численность популяций этого растения. Да, все эти годы было странным, что криптокорина обитает на удалении 500 км от первоначальной локации, но все уже к этому привыкли. Пока не случился 2022 год…

«The land of promise» или «Земля обетованная» - так называют второй по размеру филиппинский остров - остров Минданао. Для любителей криптокорин это скорее «остров-загадка», в основном, из-за малой изученности. Всего лишь четыре года назад у западных берегов Минданао на небольшом острове Басилан была обнаружена новая криптокорина Джошана (Cryptocoryne joshanii). Сделал это сотрудник Государственного университета острова Минданао (Mark Arcebal K. Naive). С тех пор дела у Марка явно пошли в гору, он стал представителем нескольких университетов Китайской академии наук. Но ключевую роль в очередном открытии сыграли вовсе не именитые китайские профессора, а обычные жители филиппинских деревень - Mr. Ariel Paglalulan и Mr. Edilberto Ponteras. Последние и обнаружили еще один новый вид криптокорины на территории муниципалитетов Tampilisan и Liloy на севере полуострова Замбоанга.

Новый вид получил название - Cryptocoryne paglaterasiana. Видовой эпитет построен из двух фамилий своих первооткрывателей: «pagla» от Paglalulan и «teras» от Ponteras. С подобными составными названиями из двух имен собственных я ранее не сталкивался, и поэтому при переводе на русский язык буду называть это растение – криптокорина Паглауана и Понтераса.

Эта история началась 28 лет назад, в далеком 1994 году, когда я в школьные годы даже не знал, что в природе существуют растения семейства Ароидные. Но уже тогда «космические корабли бороздили…» Вернее, Йозеф Богнер (Josef Bogner), Питер Бойс (Peter Boyce) и Алистар Хей (Alistar Hay) бороздили просторы джунглей Борнео, причем последний отдельно от первых двух. Удивительным образом, не сговариваясь друг с другом, почти одновременно, они посетили округ Бинтулу (Bintulu), и обнаружили там одно и то же растение, внешне напоминающее уроженцев Западной Африки – Нефтитисы (Nephthytis). Малазийское растение имело ползучее корневище, из которого над поверхностью земли выглядывал лишь один трехлопастной лист. Недолго думая, в этот же год, наши герои описали новое растение как Нефтитис бинтулуенский (Nephthytis bintuluensis).

Прожил азиатский нефтитис в своем статусе ровно 28 лет, и в конце концов увековечил собой имя одного из первооткрывателей. На днях Нефтитис бинтулуенский был переименован в Бойсеа бинтулуенская (Boycea bintuluensis). Нетрудно догадаться, что новый род семейства Ароидные получил имя в честь Питера Бойса. А виной всему молекулярный анализ, который показал, что этот вид генетически ближе всего к другим азиатским ароидным – Аглаонемам (Aglaonema), а не к африканским нефтитисам. Находка неожиданная, но тут же присмотревшись к деталям, оказалось, что и в фенотипе прослеживаются сходства и различия.

Курортный город Ялта окружен множеством различных поселков городского типа, каждый из которых имеет свою известность. Один из самых старых ботанических садов России, Никитский ботанический сад, расположен в пгт Никита и был основан еще аж в 1812 году. Но моя история началась в другом известном месте – пгт Массандра. Да, именно по пути к одноименному винзаводу Лиза обнаружила под одним из придорожных кустов плоды какого-то ароидного, которые словно фонарики торчали из земли и не имели ни одного листа.

С клубневыми сезонными ароидными мы уже имели дело и раньше (см. Дракункулюс обыкновенный), поэтому сомнений, что находка принадлежит именно к растениям семейства Ароидные (Araceae), не было никаких. Исследование окрестностей показало, что «фонарики» являются местными аборигенами, а не высажены в декоративных целях. Оставалась одна задача – определить род и вид, что сделать было уже совершенно не просто, поскольку период цветения закончился еще несколько месяцев назад, и отыскать цветущий экземпляр было полностью невозможно.

Конец июня в Москве выдался необычайно жарким. В такое время очень хочется перенестись на берег небольшого вьетнамского ручья. Прозрачные воды играют немногочисленными лучами пробивающегося сквозь кроны тропического леса солнца. Несмотря на высокую влажность воздуха ручей манит своей прохладой. В кроне небольшого пандануса притаился подросток сетчатого питона, тоже нашедшего здесь укрытие от невыносимой жары. Берега ручья усыпаны небольшими вытянутыми треугольными листочками. Это хомаломена Пьера (Homalomena pierreana), обитатель влажных тропических лесов Тайланда и Вьетнама.

Ранее я уже писал, что хомаломены обязаны своим названием индонезийскому слову «Bolelutan», которое в переводе означает «плоская луна». Такие ассоциации посещали древних поселенцев Малайского архипелага при взгляде на эти растения. Я же при упоминании хомаломен сразу представляю крепких почти неубиваемых обитателей влажных оранжерей. Хамаломены уверенно закрепляются в коллекциях не только любителей, но и ботанических садах. В частности, привезенные нами кустики хомаломены Пьера без каких либо проблем обосновались в Главном ботаническом саду РАН и “Аптекарском огороде” на проспекте Мира в Москве. В последнем водной оранжереей заведует Виталий Аленкин, который совсем недавно прислал мне фотографии крупной делянки хомаломены с соцветиями. И тут меня посетила совершенно неожиданная ассоциация.

Мало кто знает, что знакомству с Константином Пахомовым я обязан другому известному аквариумисту Сергею Бодягину, причем эти два близких мне человека никогда друг с другом не встречались. Произошло это не так давно, всего лишь 10 лет назад, хотя кажется, что за это десятилетие пролетела целая жизнь, настолько этот период был насыщен событиями. Все просто – Сергей попросил меня в начале осени 2012 года купить у Кости несколько кустиков громкой новинки тех лет – растений рода Буцефаландра (Bucephalandra). «Константин Пахомов» в определенных кругах было уже именем нарицательным. Если люди обсуждали аквариумные мхи, то неизменно всплывало имя главного коллекционера этих растений. У Кости была одна из самых больших коллекций тропических мхов на постсоветском пространстве. Я же, напротив, в то время интересовался очень узкой группой растений – анубиасами (всего 8 природных видов!), поэтому имя «Константин Пахомов» мне тогда совсем ни о чем не говорило. Пришел в гости я лишь с одной целью – скинуть цену на интересующие меня и Сергей Бодягина буцефаландры, чем сильно смазал первое впечатление о себе. Позднее Костя мне признался, что в ту встречу я ему совсем не понравился.

Но уже через пару лет нас трудно было представить друг без друга. На встречах аквариумистов меня спрашивали – как там дела у Кости? А ему задавали похожие вопросы про меня. Меньше чем через пол года после первой встречи мы уже летели в соседних креслах самолета на Борнео. Потом были поездки в Мурманск, Киров и т.д. Костя настолько погружался в хобби, что практически всей душой и телом растворялся в нем… но быстро выгорал, достигнув максимального потолка – того уровня, который многим не подсилу и за несколько десятков лет. Поэтому очень быстро были слиты аквариумы со мхами и переделаны в оранжереи для буцефаландр, затем снова залиты водой с одновременной посадкой криптокорин, а не так давно криптокорины были вытеснены черенками винограда… И в каждом из этих направлений он становился лучшим в городе, обращая в свою сторону очередные караваны любителей, которые шли или звонили за советами, или с целью приобрести какой-то очень редкий вид.

Годы идут, а прошлые путешествия не дают о себе забыть. Очередной сюрприз преподнес вьетнамский остров Фукуок. Собранные почти 5 лет назад на берегу тропического ручья бульбы, наконец-то, показали свое лицо, а точнее – соцветие! В этот раз этой замечательной новостью нас порадовал липецкий любитель орхидей Александр Григоров, которому наряду с ботаническими садами была передана часть собранного живого материала. Теперь в коллекции Александра еще один «ноу нейм» получил видовую принадлежность - Теласис крошечный (Thelasis pygmaea), а мы продолжили дальше формировать списли растительного биоразнообразия этого небольшого тропического острова.

Соцветие теласиса не отличается эффектной красотой – небольшая стрелка с мелкими белыми цветками. Тем не менее, без появления соцветия опознать растение было бы затруднительно.

Наиболее авторитетные в систематике растений Итернет-ресурсы «The Plant List» и «Royal Botanic Gardens Kew» до сих пор признают только 2-3 вида популярных в аквариумистике растений рода Барклая (Barclaya). Насчет барклайи длиннолистной (Barclaya longifolia) и барклайи Мотли (Barclaya motleyi) не сомневается никто, в то время как валидность барклайи круглолистной (Barclaya rotundifolia) уже является спорной. И не мудрено! Полностью невзрачный цветок кажется, на первый взгляд, совершенно одинаковым вне зависимости от вида, и если длиннолистную отличает ярко-выраженная ланцетная форма листа, то все остальные барклайи имеют широкие округлые листья, сливаясь в одну круглолистную массу.

Март 2022 года немного добавил ясности – вышла статья в журнале Nordic Journal of Botany с полной систематикой рода Barclaya, в который включили аж сразу 8 видов, три из которых новые!

Арендовав машину мы объехали почти весь остров Занзибар, посетили все интересные пляжи, заплатили за превышение скорости местному гаишнику и даже поныряли возле острова Тамбату (надо сказать, что снорклинг там отменный в отличие от всех пляжей Занзибара). И при этом в наших уловах красовались лишь гуппи и нильская тиляпия. Мы не брезговали никакими водоисточниками – от придорожной канавы до более крупных (в масштабе острова) речек.

Казалось, что всё безнадежно и нужно просто загорать, наслаждаться местным колоритом и пить потрясающие смузи, а не лазить по полям и канавам, привлекая внимание аборигенов. Уже во второй половине отпуска мы отправились на речку, расположенную буквально в нескольких километрах к северу от отеля. Довольно скоро стало ясно, что в речке обитают не только гуппи. Стая полупрозрачных рыбок уверенно уплывала от сачка, выпрыгивая из воды и лишь разжигая наш интерес. Вероятно, это были мальки кого-то из морских рыб, внешность их сложно было назвать выдающейся – просто серебристые, без какого-то рисунка. В погоне за стайкой серебряных малышей я обнаружила небольшой залив, образованный в месте поворота реки, где жили иные обитатели. На их поимку потребовалось немало времени, и все это на изнуряющей африканской жаре!